Дело в том, что я уже раз пытался вкусить этого «самого лучшего лечения», 3 года назад. Не для себя, а для мамы. Причем набрел я на нее не по радиорекламе, а проведя собственные изыскания в интернете. Дело в том, что у моей мамы плохо поддающаяся лечению болезнь – трофические язвы голеней. Ну, а раз болезнь плохо лечится – то, соответственно, в нашей богоспасаемой медицине мало кто за нее и берется…
Вот эта самая «Волынская больница» и оказалась в числе тех, кто, согласно интернету, числил «трофические язвы» в списке оказываемых лечебных услуг. Посмотрел дальше: больница «№1» (хороший номер!), бывшее «Четвертое Главное Управление» (ого!), ныне – «при Администрации Президента» (круто!). Но и стоимость лечения, понятно, впечатляла. Однако мама болела уже давно, пошло явное ухудшение, на ноги смотреть страшно… В общем, поехали! По телефону я еще раз все уточнил: узнал, что вначале будет «первичный осмотр» (бесплатно), потом надо будет внести деньги в кассу – и мою маму станут лечить «согласно новейшим методикам» две недели. А там – посмотрим.
Что ж, отлично! Мама уже могла ходить с трудом – очень больно. Но ничего – подогнали машину к самому подъезду – дошла. Поехали! Не ближний свет – из Новогиреева в Фили.
Я, понятно, сжимаю в потной ладошке 36 тыс. руб. – как мне объяснили, первичный взнос.
Приехали. Действительно, место красивое, с трудом нашли: посреди парка, транспорт никакой не ходит, сосны. Тихо. Первый сюрприз – на машине не подпускают. Что делать? Пришлось высаживаться и идти пешком метров 50. Мама преодолевает героически, улыбается.
Дошли до регистратуры. Мама села, приходит в себя, мне говорят: а осмотр не здесь, идите в соседний корпус (!). Черт! Ну, делать нечего, пошли. Еле-еле дошли, наконец, добрались в другой корпус, на третий этаж, отделение «гнойной хирургии». «Вас примет и осмотрит сама Заведующая отделением!» - торжественный шепот. Ну, мы с мамой довольны – «красивое имя, высокая честь». На табличке читаем: «доктор мед. наук, чего-то там лауреат, профессор, зав. Отделением…» - в общем, мама дорогая!
Подождали с полчаса. Наокнец – дождались. «Доктор и лауреат» оказались женщиной лет 35, очень холеной, вся в драгоценностях на пальцах, на шее и в ушах. Лицо мне не очень понравилось – очень холодное, как бы все время готовое поджаться в брезгливой гримасе… Очень начальственное. «Ну, - думаю, заведующая все-таки».
А у мамы обе ноги забинтованы. Я объясняю, вот, так мол и так, приехали, к вам направили, хотим лечить трофические язвы голеней… «Знаю», - холодно говорит заведующая. – Разматывайте!» - это она уже маме. Мама беспомощно – «я не могу…»
«Ох, - вздыхает светило, - ладно!» Вызывает медсестру, она ловко разматывает бинты.
Вид, скажу прямо, неаппетитный, да. Я бы сказал, мало где уместное зрелище… но мы все ж в кабинете же зав. «Гнойной хирургией»! Тем не менее, замечаю, что на холеном лице Заведующей – самое настоящее отвращение. Она брезгливо протягивает палец – «Что это? Как же вы так запустили?!»
Вопрос нам хорошо знакомый, все врачи, с которыми мы имели дело, начинали как раз с него. Мы эту язву «лечили» у наших эскулапов – вполне официально! – уже полтора года, и каждый новый начинал с вот такой оценки успехов своего предшественника…
«Ну, извините! – говорит нам эта врачиха «при Администрации Президента». – Мы думали, у вас тут маленькие язвочки!»
Она еще немного с разных сторон рассмотрела, не прикасаясь к ним, несчастные мамины ноги. И вынесла вердикт: «Не! Это не к нам!» «Но почему?» - спросил я, уже страшно волнуясь.
- Да у вас тут гангрена, - заявило светило совершенно спокойно. Чуть понизив голос, она наклонилась ко мне (впрочем, мама, сидящая рядом, все прекрасно слышала): Вообще, дела очень плохи. Дней 10-15…» Меня как обухом по голове ударили, на время потерял дар речи.
- Если хотите, я напишу вам диагноз, с ним вас примут… э-э… в обычной больнице. Это – их профиль.
- Но нам сказали, что вы тут все лечите! Новейшее оборудование… - попробовал я возражать.
- Нет-нет, - скривилась женщина-врач. – ТАКОЕ мы не лечим. Поезжайте в обычную больницу. У них есть методы… Если успеете…
- Жуть какая… - прошептал я. Только мама у меня держалась абсолютно спокойно и собранно – у нее такая реакция на критические ситуации.
Тетя-доктор тем временем выдала нам бумажку со своим диагнозом – «влажная гангрена». И напутствовала – «отправляйтесь-ка в обычную больницу!»
- Как – «отправляйтесь»? – не понял я. – Мы ведь и так в больнице. Вы нам вызовете «Скорую»?
- Нет, - с той же легкой брезгливой гримасой заявила завотделением. – К НАМ «Скорые» не ездят.
- Но вы же сказали, что нужно срочно… Такой диагноз… - лепетал я. – Может быть, вы дадите нам тогда направление в «обычную» больницу?
- Нет, никаких направлений в обычные больницы мы не даем! – оскорбилась дама. – Как вы себе это представляете – «Волынская больница» (!!) направляет пациента в простую?!
- А что же нам делать?
- Ничего. Поезжайте домой, а на дом вызывайте «Скорую». Они вас и госпитализируют.
- А мы деньги привезли… - выдвинул я последний аргумент.
- Что, деньги? – усмехнулась дама. – Да разве это деньги – 36 тысяч?
И она распорядилась, обращаясь опять к маме:
- Заматывайте!
- Но у нас даже нет с собой бинтов, - ответил я.
- Как же вы – без бинтов?!
- Но мы же в больницу ехали…
- Ну хорошо, - снизошла докторша. – Мы вас перебинтуем. Потом оплатите счет за перевязку в кассе.
И нас с нашими «слишком больными» ногами и диагнозом Светила «влажная гангрена» выпихнули вон. Правда, не сразу. Я еще сходил и оплатил (находясь, признаюсь, в легкой прострации) счет за перевязку – 2000 руб.
И мы вернулись из Филей обратно в Новогиреево. Обратно мама ехала куда бодрее: она шутила, всячески пыталась меня развлечь, даже шла как будто увереннее. Мне она сразу заявила:
- Не слушай эту дуру!
- Да ведь – профессор, - убито говорил я.
- Да все они ничего не понимают! – беспечно отмахивалась мама. – Вот увидишь – нет тут никакой гангрены. Я бы чувствовала, если б была!
Меж тем я-то прекрасно помнил, что у маминой мамы (моей бабушки) именно из-за гангрены перед смертью отняли обе ноги… Но об этом мы не говорили.
Добравшись, несолоно хлебавши, до дома, я принялся звонить в «Скорую». С дрожью в голосе диктовал адрес…
- Соединяю с врачом «Скорой», - сказал оператор.
- Диагноз какой? – послышался грубый и усталый голос.
- Влажная гангрена! – торопливо начал я. – Надо срочно…
- Хм… - недоверчиво сказал голос. – Влажная? И что – большой палец черный?
Я покосился на мамин большой палец. Он был жутко красный, распухший, но никак не черный.
- Нет, палец не черный!
- А второй?
- И второй тоже! Но, понимаете, нам врач сказала…
- Если пальцы не черные – никакая, это, на хрен, не гангрена, - перебил меня голос.
- Но врач… Она – профессор! – растерялся я.
- Видали мы таких профессоров! – загоготал голос в трубке. – Ладно, ждите, приедем…
После этого маму возили еще в две больницы – инфекционную и простую – ни в одной диагноз «влажная гангрена» не то что не подтвердили, а только что не крутили пальцем у виска, едва его услышав.
Лечение в «обычной» больнице, впрочем, оказалось такой же профанацией – по сути, и там лечить маму никто не собирался, «спасибо, что приняли». После всех мытарств помог действительно нам, как это ни забавно, хирург из нашей районной поликлиники. С тех пор прошло три года. Мама так и не выздоровела полностью, но, по крайней мере, ее состояние много лучше, чем было тогда, перед визитом в «больницу №1».
А я до сих пор помню, как нас
а) отказались принимать, несмотря на «профильный» характер заболевания
б) после ОСМОТРА поставили диагноз, который врач со «Скорой» опроверг ПО ТЕЛЕФОНУ
в) вынесли необоснованный смертельный диагноз в присутствии больного
г) больного с собственноручно поставленным смертельным диагнозом просто выкинули за ворота, нимало не заботясь о его дальнейшей судьбе
д) при этом не забыли взять за простую перевязку как минимум ВПЯТЕРО дороже, чем она тогда стоила по Москве
В общем, что я могу сказать после всего этого? Если у Вас есть враги – лечите их в Волынской больнице!
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →